Глава "Ноах"
И сказал Бог Ноаху: Выйди из ковчега ты, и жена твоя, и сыновья твои, и жены сынов твоих с тобою. Выведи с собою всех животных, которые с тобою, от всякой плоти, из птиц, и скотов, и всех гадов пресмыкающихся по земле; пусть разойдутся они по земле, и пусть плодятся и размножаются на земле.
(Берешит, гл.8, ст.15-17)
На мой взгляд, классический сионизм в первозданном духе его основоположников подсознательно движим идеей и духом Ноева Ковчега в большей степени, чем любым другим библейским сюжетом. Спасение жизнеспособного генофонда из тонущего мира ради начала новой и лучшей жизни представлялось создателям этого грандиозного проекта куда более важной и уж, по крайней мере, более срочной задачей, чем осуществление мессианских пророчеств. Сходство Израиля с такой окруженной вражьим окияном плавучей лабораторией грядущей жизни, где собрано всякой твари по паре, не исчезло и тогда, когда понятие «государства в пути» уступило место иллюзии стационара, и мы, казалось бы, уже разошлись по Святой Земле, расплодились на ней и размножились.
С другой стороны, символика Ноева ковчега широко используется по всему миру зоологическими парками, занятыми спасением исчезающих в природе видов. Достаточно вспомнить «Ковчег на острове» Джералда Даррелла.
Оба эти аспекта чудесным образом соединяются в истории создания Библейского Зоопарка в Иерусалиме, которая подробно описана в книге его основателя и многолетнего директора, покойного профессора Аарона Шулова. Она необычна, как всё, касающееся становления еврейского государства.
В тридцатые годы группа ученых Еврейского Университета решила связать свои академические занятия с популяризацией естественнонаучных знаний среди страшно далекого от природы населения «ишува». Был создан комитет, решивший действовать, используя скудные подручные средства. Всё началось, как водится, с гадов. А. Шулов вспоминает:
"Сперва была устроена выставка змей в подвале дома стройподрядчика Зеэва Фросека, симпатизировавшего нашей деятельности. Дом этот находился за пустырем, где потом был выстроен «Бейт Фрумин», в течение 16 лет служивший пристанищем для Кнессета. (Весьма наглядное подтверждение глубинной мистической связи между проектами еврейского зоопарка и еврейского государства. - Н.З.)
На выставке было представлено 30 аквариумов и клеток, а в них – живые змеи большинства местных видов, образцы зарубежных змей, заспиртованные в банках, несколько чучел и большой восковой муляж индийской кобры. Выставка имела значительный успех. Вопросы взрослых и маленьких посетителей свидетельствовали об уровне их знаний о природе, а также об их подходе к предмету. Неоднократно нас спрашивали, почему мы морим змей голодом – не даем им песочка или землицы. А получив ответ, что змеи не питаются прахом, реагировали однозначно: «Ведь сказано о змее: «И прах будешь есть во все дни жизни твоей!» (Об этом мы учили в предыдущей недельной главе. - Н.З.) Некоторые приносили пыль и песок и сыпали их при нас в клетки, совершенно уверенные, что, поставляя экспонатам пищу, они помогают выставке. Были посетители, желавшие видеть «медного змия» или «Левиафана, змея прямо бегущего, змея изгибающегося» (Из книги Исайи, гл.27. - Н.З.), но змея из райского сада не требовал никто".
Успех первой экспозиции вызвал желание продолжать. Вслед за змеями были выставлены грызуны - вредители только зарождающегося сельского хозяйства. А в 1940 году впервые прозвучало смелое слово «зоопарк», относившееся к живому уголку в садике на улице Рава Кука. За поддержкой тот же комитет обратился к председателю политотдела Еврейского Агентства (Сохнут) Моше Шарету, подчеркивая «огромную пользу, к которой должно привести само создание такого учреждения, наверняка способного стать плацдармом массовых встреч представителей всех общин и религий Иерусалима». Я думаю, комментарии излишни! К несказанному изумлению Шулова (но отнюдь не к нашему), через две недели будущему директору была вручена колоссальная в тех условиях сумма – 15 фунтов стерлингов. 17 сентября состоялось открытие. В коллекции «зоопарка» были гиена Аза, аист, символизирующий рождение нового государства, купленные у местных арабов дикие голуби мира, а также гриф, какаду и макака. Двух последних передал Пинхас Коэн из Хайфы. Кого они нам напоминают? Ну конечно – «обезьяну, попугая – вот компания какая!» из песенки С. Михалкова, которую многие мои сверстники с детства считали бодрым призывом ехать в далекие края, то есть репатриироваться в Израиль. Сколачивали клетки и копали бассейн преподаватели и студенты университета. За вход в садик брали 10 милей со взрослого и 5 с ребенка. Посетителям больше всего нравилось, что животные находятся так близко от них, и нелегко было уговорить их не совать руки в клетки.
Через два года британский губернатор выделил под зоопарк участок площадью в 4,5 дунама на улице Шмуэль ха-Нави, отошедший властям по смерти богатого бездетного армянина. Но, хотя это событие и напоминает нам остановку ковчега на горе Арарат, странствия зоопарка на этом отнюдь не прекратились. В 1947 году зоопарк, университетское детище, переехал из городского центра в «лучшие условия» – на гору Скопус. И тут началась война, за которой последовала иорданская блокада. Три года зоопарк действовал в этих невероятных условиях, но, когда в 1950 году ему была предоставлена территория в роще Шнеллера в Ромеме, из 200 животных «с гор спустились» только 11.
Этот зоопарк в Ромеме, уже названный Библейским, в котором было что-то от прежнего, ныне ностальгически вспоминаемого Израиля, я помню прекрасно. Помню бегемота, жевавшего мацу в пасхальную неделю, цитаты из Танаха, экспонат «Лягушки – вторая казнь египетская». Это был зоопарк, «призванный выражать и укреплять живую связь народа с природой и историей земли предков». Профессор Шулов планировал дополнять коллекцию животными, упоминаемыми в Талмуде (с соответствующими цитатами, разумеется). Его страстью были «специальные экспонаты», вроде памятных мне лягушек. Свою книгу, где, в частности, описывается создание таких «живых картин», он озаглавил «И будет жить волк с ягненком». С несколько иного, не без ехидцы, угла зрения эти эксперименты описаны в романе Дана Цалки «Тысяча сердец», а именно в переведенной мною главе «Библейский зоосад».
Нынешний, большой, современный и не по-ближневосточному зеленый, Библейский зоопарк, как и следовало ожидать, полностью отражает суть сегодняшнего Израиля, по крайней мере, его лучшую сторону. Историко-патриотической тематике отведена лишь небольшая и не самая впечатляющая часть экспозиции, но зато в его северо-западном углу высится сам ковчег в натуральную величину. Ничего особенно увлекательного я в нем не нашел: выставка детских рисунков, аудитория, набитые информацией компьютеры, магазин сувениров и кафетерий.
На смену прежней милой наивности пришла новая, прогрессивная. Но корабль плывет. Эксперимент продолжается.
